В 1801 г. Андрее Мануэль цель Рио (1764-1849 гг.), профессор минералогии в Мехико, исследовал коричневую руду, полученную на руднике Зимапан. Он нашел в ней новый элемент, который назвал «панхромом» (по-гречески — всецветный), так как его окислы имели разнообразную окраску.Затем он изменил название элемента на «эритрониум» (от греческого «эритрос» – красный), поскольку нагретые или обработанные кислотой соли этого элемента приобретали красивый красный цвет. Образцы исследованного минерала день Рио передал знаменитому немецкому естествоиспытателю и путешественнику Александру фон Гумбольдту (1769—1859 гг.) во время его пребывания в Мексике в 1803 г. Так образцы попали в Германию, где много лет спустя Гумбольдт отдал их на исследование Фридриху Велеру. Несколько образцов получил и парижский профессор И.-В. Копле-Дескотиль.
Французский ученый пришел к выводу, что дель Рио ошибался, считая, что открыл новый металл: содержащийся в руде элемент — не что иное, как открытый незадолго до этого Вокленом хром. Да и сам дель Рио не был уверен в своем открытии. В конце концов он тоже пришел к выводу, что его эритроний – это хром.
Много лет вокруг мексиканской руды никакого оживления не наблюдалось. Лишь в 1829 г. молодой еще тогда Фридрих Вёлер начал заниматься исследованием коричневой руды и выделил из нее вещество, которое он счел хромовокислым калием. Правда, его удивило разнообразие окраски полученных веществ: иногда они были желтыми, в других случаях красными, иногда даже бесцветными. А логом Велер заболел, работая с плавиковой кислотой, и прервал свои опыты на несколько месяцев.
Но тем временем появилось сообщение, что швед Нильс Габриэль Сеф-стрбм (1787—1845 гг.) открыл новый элемент, в котором Велер узнал эритроний дель Рио. Как же это случилось? Сефстрём в то время преподавал химию в новом горном училище в Фалуне.
Ему попались отличающиеся исключительной ковкостью прутки железа, выплавленного из руды шахты Таберг в южной Швеции. Сефстрём предположил, что в этом железе содержится какой-то новый элемент и поделился мыслями со своим бывшим учителем Берцелиусом. В рождественские дни 1830 г. они начали исследовать обогащенную Сефстрёмом руду. Она была сильно загрязнена окислами кремния, алюминия, железа и циркония, а также фосфатами. Отделить все эти загрязнения было очень трудно. Но через три недели неустанной работы предполагаемый металл был найден; его определили по различным окраскам соединений.
Шведские ученые назвали новый элемент ванадием в честь богини красоты в скандинавской мифологии Ванадис. Берцелиус из скромности не стал подписывать сообщение об открытии нового элемента, оно было опубликовало только под именем Сефстрема. Затем Берцелиус в-начале 1831 г. исследовал поведение ванадия и предположил, что металлический ванадий можно получить, в частности, восстановлением «ванадиевой кислоты» калием.
Получить металлический ванадий Берцелиусу не удалось. Это сумел сделать лишь в 1867 г. английский химик Генри Энфилд Роско (1833—1915 гг.), который восстанавливал хлористый ванадий водородом. Ванадий чистотой 99,8 % получили в 1927 г. американские химики Марден и Рич при реакции пятиокиси ванадия с металлическим кальцием и хлоридом кальция электрической печи при 76О°С.
Дальнейшего снижения содержания примесей удалось достичь ван Арке-лу и де Буру, которые разлагали йодид ванадия. Этот способ уже был описан применительно к получению титана. Но не только чистый ванадий интересен для техники. Из дальнейшего изложения мы увидим, что именно «нечистый» ванадий имеет большое значение в металлургии. А пока посмотрим, правы ли были ученые, открывшие ванадий, в том, что соединения этого элемента отличаются разнообразием цветов. Вот это разнообразие красок и оттенков и принесло ванадию столь звонкое имя — имя богини красоты.
